Брови Жарова удивлённо ползут вверх, а я чуть не взрываюсь от хохота. Он бы видел себя со стороны!

— Сонь.

— Что? Предлагаешь мне заняться этим?

— Пожалуйста, — цедит сквозь зубы Яр.

— Я с Раей. На кухне.

— Хотя бы покажи, как это делается, — просит он взвинченным голосом.

Жаров разводит руками, а я едва держу строгий образ. Всегда такой собранный и уверенный в себе мужчина, а тут растерялся на самом деле.

Я тут же мысленно корю себя. Боже, он ведь старается. Во всём. Угодить и мне, и Вере. Если в будущем Яр захочет забирать дочь на прогулку или к себе в гости, то он обязан уметь управляться во всех сферах.

Подхватив Булочку на руки, я поднимаюсь на второй этаж. Ярослав идёт сзади. Не сбегает, что уже хорошо.

По коже гуляют мурашки, когда мы вдвоем проходим в спальню, где я провела первую и пока единственную ночь. Одну из незабываемых в моей жизни, потому что первый шаг тогда сделал Яр. А сейчас в этой комнате мы будем менять подгузник нашей дочери. Кто бы рассказал о подобном девятнадцатилетней мне — я бы точно не поверила!

Приступаем к теории, затем к практике. Купаем Верушку под душем. Она капризничает и рвётся гулять. Приходится развлекать её и терпеливо объяснять, что это необходимость. Ведь будет негигиенично ходить по двору в испачканном подгузнике.

Яр кутает дочь в пушистое полотенце и несёт в спальню. Он действует решительно, но, тем не менее, нежно и осторожно. Возможно, это Вера так на него влияет, потому что я помню его совершенно другим. Неспособным на столь трепетные чувства.

Не могу сдержать улыбку, когда Жаров пытается ровно приклеить липучки на подгузнике.

— Ну как? — Яр оборачивается и ищет в моих глазах одобрение.

— На троечку.

— Чего-о?

— Уверена, в следующий раз получится лучше, — весело подмигиваю ему.

Мы обязаны хорошо общаться при Вере. Просто кровь из носу обязаны. Улыбаться, а не хмуриться. Поддерживать, а не подставлять. И никогда друг друга не обижать. По крайней мере, не тогда, когда видит дочь.

Яр вместе с Булочкой вновь спускаются на первый этаж и выходят на улицу, а я присоединяюсь к Рае. Глядя на обилие приготовленных блюд мне становится неловко, что своим приездом мы всполошили эту семью. Нужно было навестить их неожиданно и никого не предупредив.

— Я впервые вижу его… таким, — кивает в окно Рая. — Всё подсматриваю и подсматриваю. Никак не могу привыкнуть к новому статусу Ярослава.

— Он очень старается, — сразу же подтверждаю.

— Выглядит счастливым и каким-то… живым. Ты почаще оставляй его с Верой, Сонь. Сама на прическу, на маникюр, на встречу с подружками.

— Рая, ты точно, как моя бабушка говоришь, — отвечаю с улыбкой. — Я буду стараться оставлять Ярослава с дочерью как можно чаще. Честное слово. Но мне, как и Вере, пока сложно перестроиться.

Рая с грустью на меня смотрит и слегка улыбается.

— Прости его, Сонь. Не как мужчину, а как человека. Мне стыдно за своего балбеса. Я бы никогда не подумала, что он вырастет таким же, как и его отец.

— Яр другой, — отвечаю категорично.

— В нём часто пробивается что-то темное и нехорошее, которое преобладает над светлым. Боже, клянусь, я была готова его убить. Такую жену упустил, полтора года дочери потерял!

Резко встав с места, Рая подходит к холодильнику и едва тихо проговаривает:

— И ради кого?

Я обещала себе ничего не узнавать о прошлом своего бывшего мужа. Ни разу не лезла к Радмиле на страницу. Но после слов Раи не могу сдержаться — любопытство терзает изнутри и рьяно прорывается наружу. Да и с кем мне обсудить любовь всей жизни господина Жарова? С кем, кроме Раи?

— Рай, ты с ней знакома? — спрашиваю дрожащим голосом. — Он привозил её сюда, да?

Глава 36

— Сюда? — переспрашивает Рая, вернувшись на место с банкой горошка.

— Да. К тебе в гости. Как меня когда-то.

— Нет, конечно.

— Тогда откуда ты о ней знаешь? — хитро щурюсь.

— Не знаю я ничего! — возмущается Рая. — Чего пристала? Лучше продолжай крошить зелень!

— Рая-я. Ну Раечка.

Мой голос звучит так жалобно, что женщина начинает добродушно улыбаться. Знаю, что ещё чуть-чуть и я её дожму.

— Ляпнула не подумав, а от тебя столько вопросов посыпалось, — качает головой тётка Ярослава.

— Сказала А, говори и Б, — решительно настаиваю. — Всё, что знаешь.

— Не уверена, что мне можно об этом говорить. У Ярослава не хочешь спросить?

— Мы не общаемся на такие темы.

— А ты попробуй!

Тяжело вздыхаю и откладываю нож в сторону. Жаль, я не посещала театральный кружок — навыки бы мне определённо пригодились.

— Зачем ты меня подставляешь, Сонь? — спрашивает Рая. — Я, между прочим, старая больная женщина!

— Неправда! Ты лучшая! — отвечаю с энтузиазмом.

Мы одновременно смотрим в окно. Яр в этот момент показывает Вере, как с помощью пульта управлять машинкой. Она, конечно же, ничего не понимает, поэтому предоставляет папе короткую возможность поиграть самому. И он когда-то смел упрекать меня возрастом?

— Я знаю о ней немного, — наконец подает голос Рая. — Раньше приезжала к Антону на лошадиную ферму с подружками. Нравилось им, часто бывали. Когда-то Яр гостил у меня, и я попросила его наведаться к Антону по одной безотлагательной просьбе. Он поехал на машине, увидел девчонок. В общем… так и познакомились. Я была не в курсе — муж позже рассказывал.

Я задерживаю дыхание и молча слушаю. Рая немногословна и очень осторожна в своих высказываниях.

— Я лично познакомилась с этой девицей в больнице, где Яр лежал после аварии. Он сломал рёбра и повредил дыхательные органы. Гонял ведь как угорелый!

— Я этого не знала.

Что неудивительно.

Мы ничего друг о друге не знали. Жили каждый своей жизнью. Казалось, что наши дороги разошлись окончательно и бесповоротно, но не тут-то было. Судьба-злодейка связала нас крепкими узами.

— Я приехала навестить его в тот же день. Бегала по врачам, затем сидела в палате. И вдруг заявилась эта девица! Очень хамоватая и наглая. Её вовсе не смутило моё присутствие! Дверь с обратной стороны она не закрыла, перебила наш с Ярославом разговор. Я сразу же догадалась, что видимо она далеко не в прошлом и здорово помешала вашей семейной жизни, раз уж случился развод, и ты улетела в Канаду.

На кухню проходит Антон и Рая резко замолкает. Начинает суетиться, будто нас поймали с поличным.

— Рай, где спички? — возмущается мужчина. — Не могу найти чёртовы спички! Мы с Ярославом будем костёр разводить.

— Да вот же они! — чересчур громко восклицает Рая, указывая рукой в нужном направлении.

Проходит бесконечно-долгое количество минут, прежде чем мужчина вновь выходит на улицу. У меня потеют ладони. Ни крошить зелень, ни думать, ни прогнозировать что-либо не получается. Хочется слушать Раю без остановки. Кажется, мой стоп-кран с закрытой темой Радмилы сорвался до упора.

— В общем, она вела себя, мягко говоря, некрасиво и неуважительно, — кривит нос Рая. — Яр раздражался и отвечал ей в достаточно грубой манере. Было очевидно, что он не хочет её видеть. Я стала собираться домой, потому что почувствовала себя лишней, хотя мы с племянником не договорили. Яр не выдержал и поднялся с больничной кровати несмотря на строгий запрет врача. Вытолкал девицу за дверь в буквальном смысле. О чём-то коротко переговорил с ней в коридоре и вернулся в палату.

— Это всё? — интересуюсь вкрадчиво.

— Ну извини, — разводит руками Рая. — Яр не настолько открывает передо мной душу, чтобы знать о чём-то большем. Я лишь спросила его: «Это вот с ней ты теперь встречаешься?». Он не ответил, а резко обрубил, что это не моё дело. Разве можно с таким хамом вести личные беседы?

Прекрасно помню каким грубым бывал Ярослав и как порой глубоко ранили меня его слова. Поэтому я не достаю Раю с расспросами. Информация о Радмиле не дала мне ничего хорошего, кроме вновь кровоточащих ран и короткой надежды, что Яр не был с ней счастлив. Он зачем-то соврал мне об этом по телефону.